Мои первые месячные случились 15 августа 2002 года, на пляже Прадо, в Марселе. Это было за несколько дней до того, как мне исполнилось 15 лет. Иначе говоря, я довольно долго ждала этого события и даже немного нервничала, зная, что все мои подружки пережили его в возрасте 10–12 лет. Мне не терпелось к ним присоединиться, хотя от старших я слышала, что мне повезло и я должна наслаждаться этим прекрасным временем, потому что, когда оно закончится, я горько пожалею.
Но мне надоело быть не такой, как все. Я мечтала наконец почувствовать себя женщиной. С тех пор как я узнала, что такое месячные, они представлялись мне символом женственности, ключевым событием, знаменующим переход из детства во взрослую жизнь. Оставаться девчонкой в 15 лет — мне казалось, что это уж слишком. Мало того что у меня не росла грудь и отсутствовали бедра, так еще и моя матка отказывалась функционировать! Это было нестерпимо.
Я думала, что созрела для сексуальных отношений (на самом деле не созрела, но сейчас не об этом), и хотела, чтобы мое тело соответствовало моему образу мыслей, позволив мне приобщиться к женскому сообществу, которое, как я полагала, распахнет мне свои объятия с первой каплей моей менструальной крови. Мысль о том, что я стану своей в этом клубе и смогу наравне с остальными обсуждать животрепещущие проблемы, занимающие читательниц женских журналов, наполняла мое сердце радостью.
Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, почему подружки завидовали моей «отсталости», а взрослые уверяли, что у меня нет никаких причин спешить ее преодолеть.
Как это часто бывает, в первые годы мне пришлось свести теснейшее знакомство со «святой троицей», благословившей мои месячные.
Они были жутко болезненными, лишая меня способности двигаться (пару-тройку раз я чуть не потеряла сознание).
Они длились семь-восемь дней.
Они не ведали никакой регулярности, то давая мне передышку в сорок дней, то приходя по два раза в месяц, каждый раз абсолютно неожиданно.
Количество испорченной из-за их непредсказуемости одежды и других вещей не поддается подсчету, но пальму первенства в моем личном зачете делят между собой два случая: первый, когда я ночевала у подруги и устроила в постели наводнение, и второй, когда в школе на уроке итальянского я чуть не прилипла к стулу. Если бы речь шла только о безвременно погибших джинсах, я бы это как-нибудь перетерпела, но дело усугублялось стыдом и страхом, особенно перед мальчиками. Простое упоминание о месячных вызывало у окружающих мгновенную реакцию холодного отвращения, что уж говорить о зримых доказательствах своего уродства: всеобщее презрение было мне обеспечено как минимум до конца учебного года.
Признаюсь, я и сама принимала посильное участие в травле подруг по несчастью. Как-то раз, заметив, что у одноклассницы сквозь облегающие джинсы проступают очертания прокладки, я ткнула в нее пальцем, призывая в свидетели всех присутствующих, и захохотала смехом гиены. Я была уверена, что не делаю ничего дурного — в конце концов, она сама виновата, могла бы повязать вокруг талии свитер…
Как следствие, я постоянно ставила свою жизнь «на паузу»: отвергала приглашение в гости или на вечеринку, прогуливала уроки, не ходила на пляж (пользоваться тампоном я не умела). Меня бросил парень, который мне нравился: я два вечера подряд отказывалась сесть к нему на колени, и он решил, что я к нему равнодушна. Откуда ему было знать, что я просто боялась запачкать его своей кровью (одна мысль об этом приводила меня в священный ужас). Я существовала, разрываясь между двумя взаимноисключающими желаниями: с одной стороны, не обращать на месячные никакого внимания и продолжать жить нормальной жизнью, а с другой — забиться поглубже в свою нору, чтобы меня никто не разоблачил. Я понимала, что от меня потребуют объяснений — почему я не пришла на день рождения, почему в последний момент меняю свои планы, — но признаться, что все дело в том, что у меня кровоточит матка, было выше моих сил.
Затрагивать при мальчиках тему менструации считалось абсолютным табу. Зато с девчонками она служила универсальным средством дать отпор по любому поводу. Стоило одной из них сказать тебе что-нибудь неприятное, или сделать замечание, или просто с тобой не согласиться — и в ответ она слышала издевательское: «У тебя что, “критические дни”?»
Мы не имели права быть в плохом настроении, злиться, возмущаться и отвечать на оскорбления, потому что все наши реакции немедленно получали одно и то же толкование, связанное с месячным циклом. Как будто мы были не властны над своими эмоциями, как будто менструация превращала нас в создания, не способные контролировать собственное поведение, как будто этот естественный физиологический процесс управлял нашим мозгом и подчинял себе нашу личность.
Поэтому мы учились молчать, не высовываться и держать свои негативные чувства при себе. Мы учились нравиться, никого не шокируя, и старательно культивировали образ идеально чистой женщины, чуждой низменной реальности кровавых выделений. Оскорбительные выпады мы встречали сладенькой улыбочкой, намертво приклеенной к лицу. Но главное, мы учились стыдиться — себя, своего тела, своих месячных. Мы сгорали от стыда за то, что мы здоровы — физически и функционально, что наш организм работает в нормальном режиме. Кто из нас не покрывался холодным потом, когда из сумки, в которую лезешь за носовым платком, вдруг вываливалась прокладка или тампон? Кто не накупал в супермаркете кучу ненужного, лишь бы не подходить к кассе с одной-единственной упаковкой прокладок? (То же самое, кстати, относится к презервативам, хотя что стыдного в нормальной половой жизни?) Кто не обменивался с подружкой тайными знаками, сигнализируя, что тебе нужно срочно сменить тампон, но об этом никто из окружающих не должен догадаться?
Мы выросли с привычкой маскировать естественные функции своего организма, в том числе ежемесячный женский цикл. Люди готовы говорить о чем угодно, со смехом обсуждать любые сексуальные извращения, но одно слово — «менструация» — заставляет их скрежетать зубами. Неудивительно, что некоторым из нас это настолько надоело, что на свет стали появляться книги, посвященные снятию застарелого табу.
Весной 2015 года я сообщила своим знакомым, что собираюсь вести блог на тему менструации. На меня смотрели как на марсианку. Впрочем, с тех пор как я всерьез заинтересовалась проблемами феминизма, подобные взгляды перестали быть для меня в диковину. Год спустя я рассказала, что пишу книгу на эту тему. Мои собеседники таращили глаза и хмурили брови. Сама идея казалась им отвратительной, а моя решимость вызывала недоумение: «Зачем тебе это нужно?» Они искренне не понимали моего интереса к сюжету. Ну ладно, статья в журнале — еще куда ни шло, но целая книга? О чем я собираюсь писать на десятках, а то и сотнях страниц? Что нового я могу рассказать читателям о менструации? А главное, на черта мне это сдалось?
Во Франции — и это чистая правда — до сих пор мало кто отдает себе отчет в том, насколько живуче это табу и насколько оно мешает нам жить. Бытует мнение, что на эту тему все уже сказано. Вон, даже по телевидению показывают рекламу прокладок (правда, кровь там почему-то голубого цвета, а тональность настолько сюсюкающая, что вообще непонятно, о чем идет речь). В школах есть уроки полового просвещения (и, в отличие от США, программы для них пишут отнюдь не религиозные организации). Существует свободный доступ к контрацептивам — в каждом супермаркете от них ломятся полки. Ну да, люди по-прежнему смущаются, вслух заговаривая на эту тему, но это же нормально: месячные — вещь интимная, это не тот сюжет, который обсуждают за обеденным столом.
На самом деле не все так просто. Проблема менструации по-прежнему окружена ореолом негатива, состоящего из смеси отвращения и страха, и эти чувства владеют не только мужчинами, но и женщинами. Мы слишком мало знаем о том, что такое менструация, в том числе в биологическом плане. Разговор о связанных с этим физиологическим процессом болезнях, например с эндометриозом, только начинается. Многие женщины десятилетиями молча страдают, полагая, что так и должно быть.
Девочки и подростки растут в страхе перед собственным телом и отвращении к нему, потому что никто не объяснил им, что с ними происходит и что в происходящем нет ничего постыдного. Реклама и вся общественная атмосфера внушают нам, что месячные следует скрывать, что о них должно знать как можно меньше народу и что в любом случае о них нельзя говорить вслух.
С чисто женской точки зрения (ниже мы поговорим о том, что месячные — это далеко не только женская проблема), менструация — это что-то ненормальное и ужасное, поскольку она символизирует нечто абсолютно противоположное тому, что должна представлять собой женщина. Чтобы соответствовать нормам нашего общества, женщина должна быть скромной и тактичной, она обязана подчиняться диктату моды (красить волосы, пользоваться декоративной косметикой, причесываться и пахнуть «как положено») и сдерживать свои чувства и эмоции. Но во время месячных все происходит с точностью до наоборот. Месячные — это грязь, пятна, дурной запах, кровь и внезапные смены настроения… Нет ничего удивительного в том, что девочка, которой телевидение, глянцевые журналы, а порой и старшие родственники с детства внушают, какой она должна быть, воспринимает наступление месячных как травму (даже если ей хочется повзрослеть как можно скорее — чтобы потом испытать горькое разочарование).
Ты надеялась стать красоткой с журнальной страницы, а превратилась в монстра. Ты чувствуешь себя вонючей уродиной, которой не место в приличном обществе. Поскольку менструация — это не норма, а нарушение нормы, то она не может ассоциироваться с образом «идеальной женщины», уверенной в себе и своем безоблачном будущем. Мы и так ощущаем себя не вполне соответствующими строгой норме (из-за своего веса, или цвета кожи, или социального положения, или сексуальной ориентации), и наступление месячных забивает очередной гвоздь в крышку гроба нашей мечты о женственности.
Если это событие сопровождается назидательными комментариями в духе: «Ну вот, теперь ты стала женщиной!» — то хаос в душе девочки-подростка разрастается и становится неуправляемым. Не будем забывать, что в этом возрасте любая мелочь приобретает колоссальный масштаб, зачастую превращаясь в вопрос жизненной важности, а малейшая неприятность воспринимается как проявление злого рока.
И это мы пока говорим о таких странах, как Франция. Если же взглянуть шире, то мы обнаружим, что на земле есть места, в которых проблема женского полового созревания приобретает еще более пугающий размах, становясь уже не в переносном, а в прямом смысле вопросом жизни и смерти.
Во многих странах мира, таких как Уганда, Индия или Непал (и этот список далеко не полон), женщин на время месячных заставляют сидеть взаперти. Они считаются «нечистыми» и способными навредить окружающим, «запачкать» мужчину, или пищу, или домашний скот. В этих же странах женщинам практически недоступны современные средства гигиены, и они вынуждены пользоваться старыми тряпками или листьями растений, что вызывает кучу инфекций со всеми дальнейшими последствиями, как краткосрочными, так и долгосрочными. Иногда женщинам вообще запрещают пользоваться защитными средствами: все время месячных они проводят, сидя на глинобитном полу запертой хижины. Девочки пропускают уроки в школе (примерно неделю каждый месяц), а потом их просто отчисляют как отстающих. В результате женщины так и не могут вырваться из порочного круга, обрекающего их занимать в обществе подчиненное положение, и никакие усилия гуманитарных организаций, направленные на повышение образовательного уровня женского населения, ни к чему не приводят.
Рассматривая проблему менструации в нашем обществе и в других странах, мы приходим к выводу, что она универсальна. Чем лучше мы ее изучим, тем больше будет пользы как для нашего личного развития, так и для возможности благотворно повлиять на тех наших близких, кого она напрямую касается. Это позволит нам понемногу выбраться за пределы порочного круга, расширить свои представления и взглянуть на вопросы, которые ставит перед нами общество, хотя бы под чуть-чуть другим углом. Я предлагаю читателю посмотреть на эту книгу как на отправную точку, повод задуматься, инструмент для мозгового штурма. Если угодно, как на провокацию, нарушающую всеобщее спокойствие и заставляющее опровергнуть сложившиеся стереотипы.
Давно пора отправить это табу на свалку истории. Давно пора перестать комплексовать, испытывать чувство вины и прятаться, и не важно, есть у тебя матка или ее нет.
Начнем с самого начала: что это за таинственный процесс, именуемый менструацией? Те из читателей, кто не забыл школьный курс биологии, наверняка сумеют дать на этот вопрос более или менее точный ответ. Для всех остальных вкратце повторим.
Первая менструация — это своего рода ритуальный акт, участие в котором обязательно для всех, кому посчастливилось родиться на свет с маткой. Наступление месячных знаменует начало периода фертильности, и именно этим — великой загадкой зарождения новой жизни — объясняется тот священный трепет, с каким мы относимся к превращению девочки в женщину. Но, и об этом мы поговорим чуть позже, давно пора перестать «трепетать» — и потому, что у большинства девочек половое созревание наступает очень рано, и потому, что есть женщины, которые, несмотря на месячные, категорически не признают себя женщинами.
Итак, что это за процесс?
Слово «менструация» пришло к нам из латыни: mensis означает «месяц». Этимологически оно близко древнегреческому mene («луна»). Менструация — это вагинальное кровотечение из неоплодотворенной матки, происходящее раз в месяц на протяжении нескольких десятков лет, от полового созревания до менопаузы. Ежемесячный цикл насчитывает 28 дней (в среднем; на самом деле продолжительность цикла у всех разная, к тому же в течение жизни она меняется) и делится на три основных этапа.
Время с 1-го по 6-й день цикла называется менструальной фазой. В этот период, если не произошло оплодотворения, верхний слой эндометрия (слизистой оболочки, покрывающей стенки матки) отделяется и выходит через влагалище вместе с кровью.
Затем (с 7-го по 15-й день) наступает фолликулярная, она же предовуляционная фаза. Эндометрий утолщается в 6–10 раз, «готовясь» к предстоящей овуляции.
Во время лютеиновой фазы (с 16-го по 28-й день) происходит овуляция. Яйцеклетка отделяется от яичника (в каждом цикле от другого, в порядке очередности) и отправляется в «путешествие» по фаллопиевым трубам. Если к ней никто не «постучится», она будет выведена из организма вместе с эндометрием во время менструации. В общем и целом все выглядит так, словно матка раз в месяц устраивает «генеральную уборку», предварительно ловко «продинамив» сперматозоиды.
Но так бывает в нормальных случаях, то есть при условии регулярности цикла и отсутствии у женщины проблем со здоровьем, из-за которых на пути яйцеклетки могут возникнуть те или иные препятствия. Владеть этими базовыми знаниями необходимо, чтобы понимать, что происходит с нашим организмом, и сравнить реальную картину с тем, о чем мы узнаем из телевизионных передач, посвященных проблемам здоровья. Беда в том, что многие девочки-подростки, у которых месячные протекают немного по-другому, растут в уверенности: с ними что-то не так.
Главное, что следует усвоить: чтобы менструальный цикл приобрел регулярность, должно пройти несколько лет. Это абсолютно нормально, и у многих женщин «рваный» цикл сохраняется на всю жизнь — отчасти это лотерея. В принципе беспокоиться здесь не о чем, хотя иногда имеет смысл пройти обследование и убедиться, что никакой патологии нет. В числе факторов, препятствующих установлению регулярного цикла, могут оказаться заболевание, плохое питание, тревожность, резкая потеря веса, смена климата или альтитуды (переезд в географическую точку, расположенную на другой высоте над уровнем моря), усталость — одним словом, если что-то вдруг идет не так, как обычно, организм по-своему реагирует на изменения.
Не будем ходить вокруг да около и бесстрашно возьмем быка за рога: на что в реальной жизни похожи месячные?
Тому, кто никогда не сталкивался с этим явлением, представляется, что во время месячных кровь хлещет из вагины как из незакрытого крана. К счастью, в действительности ничего такого не наблюдается. По интенсивности менструация — это даже не носовое кровотечение, иначе нам приходилось бы через каждые десять шагов менять прокладку, что, согласитесь, мало совместимо с нормальной жизнью. В среднем за все время ежемесячного цикла женщина теряет около 30 мл крови — примерно две столовые ложки. Сущая ерунда, но, уверяю вас, среди нас легионы тех, кто горько усмехнется, услышав про эти две ложки, потому что, повторяю, 30 мл — это усредненный показатель. Две столовые ложки за пять дней — если подумать, это и правда совсем немного, только в реальности это как с погодой: одно дело температура, которую озвучивают в новостях, и совсем другое — ощущение, которое испытываешь, выходя на улицу. Так и с менструацией: в какие-то месяцы у меня было чувство, что из меня выливаются ведра крови, — удивляюсь, как я еще держалась на ногах. В то же время у меня есть знакомые, которые кровоточат, как Аврора из «Спящей красавицы», уколовшая спицей пальчик. Единственное, что нас объединяет, — это непреодолимая сонливость: лично меня в «критические дни» не покидает желание проспать сто лет кряду.
Иначе говоря, у каждой из нас месячные проходят по-разному.
Теперь перейдем к цвету. Если в начале цикла выделения обычно бывают ярко-красного цвета — похожие на кровь, текущую из раны, — то ближе к концу они приобретают поразительную окраску. Кстати сказать, первые месячные часто бывают отчетливо коричневого цвета, что ввергает девочку, обнаружившую у себя на трусах следы этой непонятной субстанции, в смятение. Впоследствии это тоже приходит в норму, но в начале и в конце цикла матка ведет себя, как свихнувшийся художник-модернист, предлагая нам богатейшую гамму самых неожиданных оттенков (тяготеющих к коричневому).
Кроме того, не будем забывать, что менструальные выделения состоят не только из крови. В них присутствуют фрагменты других тканей (отслаивающийся эндометрий не превращается, как по волшебству, в жидкость), в том числе слизистые оболочки шейки матки, придающие выделениям густую, порой комковатую структуру. В зависимости от фазы цикла и индивидуальных особенностей организма менструация бывает скудной или обильной — почему это происходит, никто не знает. Просто согласимся, что это так.
Месячные — дело сугубо личное и неповторимое. Но не потому, что их надо стыдиться и скрывать (если вы читали предыдущую главу, то знаете мою точку зрения на этот вопрос), а потому, что не бывает двух одинаковых менструальных циклов. В жизни одного и того же человека месячные многократно меняют обличье, от чего нетрудно свихнуться: мы бы предпочли, чтобы они протекали по раз навсегда заданному сценарию и нам не пришлось бы без конца приспосабливаться к их капризам.
Под каким бы углом мы ни рассматривали проблему месячных (а проблема настолько сложна, что углов зрения может быть много), необходимо иметь в виду один важный пункт. Если для одних женщин «критические дни» — наихудшие за весь месяц, то для других они полны чуть ли не божественной магии, а третьи вообще едва их замечают. Все мы по-разному переживаем свои месячные, и это непреложный факт.
От того, как именно они протекают, зависит множество аспектов нашей жизни. Вот почему надо наблюдать за собой, слушать свое тело и предпринимать меры, способные облегчить этот непростой период. Мы вынуждены играть теми картами, какие сдала нам матушка-природа.
Я обращаю эту главу не только тем, кого напрямую касается рассматриваемый нами сюжет, но и всем, кто хотел бы понять, что в эти дни происходит с их близкими — женой, подругой, дочерью, — и по мере сил оказать им поддержку. Когда я так рассуждаю, может показаться, что я говорю о какой-то тяжелой болезни, хотя на самом деле я просто глубоко убеждена, что эта история затрагивает всех — разумеется, в разной степени, но общее просвещение пойдет на пользу обществу в целом. Не больше и не меньше.
Прежде чем продолжить, хочу вернуться к тому, с чего я начала эту главу, — к утверждению о том, что не бывает двух одинаковых менструальных циклов. Сколько на свете женщин, столько и разновидностей протекания менструации. Поэтому мои дальнейшие размышления могут послужить лишь отправной точкой для ваших собственных суждений, основанных на вашем опыте. Если на следующих страницах вы не найдете ответов на волнующие вас вопросы, не спешите расстраиваться — возможно, они отыщутся немного ниже.
Главное, что следует себе уяснить: если вам кажется, что с вами что-то не так, если вас что-то беспокоит, ваше святое право — обратиться к своему терапевту, а еще лучше — к гинекологу. Если врач не отвечает на ваши вопросы или обращается с вами небрежно или неуважительно, смените его и найдите другого. Ваше тело заслуживает заботы и бережного отношения. Ваше здоровье ничуть не менее ценно, чем здоровье вашего соседа. Вы можете спрашивать врача обо всем, что вас тревожит, и его обязанность — дать вам четкие и правдивые ответы. В связи с этим я часто вспоминаю свидетельство одной женщины, которая рассказала в моем блоге, как 16 лет болела эндометриозом:
«Все шестнадцать лет врачи твердили мне, что болезненная менструация — это нормально. Мне выписывали болеутоляющее (ибупрофен, мефенаминовую кислоту, флурбипрофен и т. д.), но, поскольку ничего не помогало, мне сказали, что просто у меня такая конституция».
Даже когда она сама заподозрила, что у нее эндометриоз, врачи продолжали упорно ее убеждать, что она ошибается.
«Когда боли стали невыносимыми и из области живота распространились чуть ли не по всему телу, я своими силами навела справки и поняла, что это точно эндометриоз. В очередной визит ко врачу я так ему и сказала. Но, поскольку я не испытывала боли при сексе и не собиралась заводить ребенка, то есть не могла пожаловаться на невозможность забеременеть, то опять услышала: «Нет, в вашем случае эндометриоз маловероятен». Получалось так, что мои жуткие боли при менструации врачей вообще не волновали — они и не собирались меня лечить.
Это продолжалось, пока мне не удалось подтвердить свой диагноз».
Вот почему так важно стоять на своем и искать хорошего врача. Если от ваших жалоб отмахнулись в первый раз, не сдавайтесь, проявляйте упорство и защищайте свои интересы. Будем надеяться, что в ближайшие годы подобное отношение со стороны медицинского сообщества к женщинам, страдающим болезненными менструациями, изменится и нам больше никогда не придется выслушивать такие вот истории.
Если верить некоторым антропологам, например франко-британскому специалисту Роберу Бриффо, слово «табу» ведет происхождение от древнеполинезийского tupua (или, по другим источникам, tapua), в котором оно имело два значения: «священный» и… «менструация». Если это предположение верно, оно заставляет нас по-новому взглянуть на отношение человечества к менструальной крови и признать, что месячные были первым в истории табу. Я не стану распространяться на эту тему — я не историк и не антрополог и предпочитаю держать свои, возможно поспешные, выводы при себе (и делюсь ими разве что с друзьями на вечеринке, после пары-тройки бокалов горячительного), но тем не менее не могу не отметить, что эта информация представляется мне чрезвычайно важной и позволяющей задуматься о корнях современного табу, наложенного обществом на явление менструации. Впрочем, серьезных научных исследований на эту тему, кажется, не существует, во всяком случае, широкой публике о них ничего не известно.
С другой стороны, какой смысл зацикливаться на изучении этимологии слова, если можно просто анализировать факты? Кто бы ни высказывался по поводу месячных — религиозные деятели, ученые, шаманы, колдуны и еще бог знает кто, — главной оставалась мысль о том, что месячные — это что-то нехорошее и даже опасное. Похоже, так повелось с тех доисторических времен, когда первобытный мужчина впервые увидел окровавленную промежность первобытной женщины. Логично было бы предположить, что уж наука-то постарается восстановить хоть какое-то подобие истины, но, как мы убедимся ниже, даже она на протяжении долгого времени всячески способствовала распространению ложных идей, в чем поразительным образом смыкалась с самыми дикими и примитивными верованиями.
Давайте посмотрим, что нам на эту тему говорят три главные монотеистические религии. Как и во многих других случаях, они более или менее соглашаются одна с другой в двух выводах, а именно: 1) женщина во время месячных является «нечистой»; 2) мужчина ни при каких обстоятельствах не должен прикасаться к менструальной крови.
Сначала открываем Библию и Тору.
«Если женщина имеет истечение крови, текущей из тела ее, то она должна сидеть семь дней во время очищения своего, и всякий, кто прикоснется к ней, нечист будет до вечера; и все, на чем она ляжет в продолжение очищения своего, нечисто; и все, на чем сядет, нечисто; и всякий, кто прикоснется к постели ее, должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; и если кто прикоснется к какой-нибудь вещи, на которой она сидела, должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера; и если кто прикоснется к чему-нибудь на постели или на той вещи, на которой она сидела, нечист будет до вечера; если переспит с нею муж, то нечистота ее будет на нем; он нечист будет семь дней, и всякая постель, на которой он ляжет, будет нечиста»1.
Теперь посмотрим, что об этом говорит Коран.
«Они спрашивают тебя (о Мухаммад!) о менструациях и возможности половых сношений с женами в этот период. Скажи им, что это время недуга у жен. И не прикасайтесь к ним, пока у них не пройдет кровотечение, и они не очистятся. Когда они очистятся, входите к ним так, как повелел вам Господь. Кто нарушит это указание, должен просить прощения у Аллаха. Поистине, Аллах любит тех, которые обращаются к Нему с раскаянием, и тех, которые содержат себя в чистоте»2.
В иудаизме существует понятие нида, которым обозначали ритуальный статус женщины; женщина становится нида во время месячных, и любой физический контакт между ней и мужчинами строго запрещается. Супруги в этот период должны спать отдельно друг от друга. По окончании нида (в среднем через семь дней, но этот срок может быть продлен, если месячные продолжаются) женщина должна совершить омовение в микве — особом водоеме — для ритуального очищения, после чего она может вернуться к нормальному образу жизни и общению с мужчинами.
Как мы видим, подход не меняется: женщину с менструацией следует изолировать, до нее нельзя даже дотрагиваться, потому что она «грязная» и может «запачкать» мужчину, а кто не послушается, того Бог покарает. Привет мачистам.
Между тем в глубокой древности отношение к менструации бывало скорее почтительным, а порой и восхищенным. В конце концов, это ведь признак женской фертильности, а что на заре человечества могло цениться выше, чем способность женщины к деторождению? Вообразите, что творилось в голове того, кто первым сообразил сопоставить лунный цикл (связанный, кстати, с женскими божествами) и женский менструальный цикл? Наверняка он решил, что женщины являются носительницами некой божественной сущности. К тому же менструация — это почти исключительно человеческое свойство — на сегодняшний день установлено, что у млекопитающих животных ее не бывает, за исключением некоторых видов приматов, одного вида землероек и летучих мышей. Менструация — привилегия человека.
До тех пор пока религии не совершили крутой поворот к патриархату, почетное место в